В военном городке Клин-9 в 2001 году у пожилой женщины дома замироточили иконы. И не одна или две, а абсолютно все! Телевидение, пресса: пройти мимо такой «картинки» тогда мог только ленивый, неважно, верующий или неверующий. Корреспондент «НС» Наталья БЕССОНОВА, в то время юная неофитка, побывала в паломничестве у мироточивых икон.

Итак, я собралась ехать. Ко мне присоединилась скептически настроенная подруга и один иеромонах, насельник подмосковного монастыря. Батюшка уже бывал у Валентины, оставил у нее свою икону и теперь хотел ее забрать назад. По дороге в машине мы обсуждали мотивы нашей поездки. Что нами движет? Любопытство? Да. Желание обладать личным «домашним чудом» — мироточащей иконой? Да. Хорошо это? Нет. Так что же мы едем? «Чудо, как началось внезапно, так может и закончиться — а мы потом будем жалеть, что не видели все своими глазами, хотя могли — вот поэтому и едем», — оправдывались мы друг перед другом.
Сладкий цветочный запах мы почувствовали, когда еще только приблизились к блочной пятиэтажке, во втором подъезде которой и находилась необычная квартира. В подъезде и вовсе стоял такой аромат, что воздух казался густым. От запаха и трепета перед встречей с чудом кружилась голова. Валентина приветливо нас встретила, меня и подругу провела в гостиную комнату и включила посмотреть фильм «Клинское чудо», где она рассказывает, как все началось, а сама пошла с батюшкой искать его икону.
Из фильма мы узнали, что Валентина — учительница в школе, муж ее военный. Жили они и забот не знали, пока у Валентины не обнаружили неизлечимую болезнь. Она начала ходить в храм, исповедоваться, причащаться. Великим постом, который, как она думала, станет для нее последним, на Страстной седмице и началось мироточение. Сначала одна иконочка, потом другая, потом все иконы в квартире, потом люди начали приносить иконы из своих домов — просили поделиться чудом — и они тоже мироточили. Ее духовник, местный батюшка, не сразу поверил, но когда увидел своими глазами — сдался. Иконы мироточат. Факт. Так она и живет с тех пор в «режиме чуда». И, кстати, болезнь у нее бесследно исчезла.
После того, как мы посмотрели «вступительный» фильм, Валентина провела нас в соседнюю комнату, бывшую спальню, до потолка заставленную иконами. Их было очень много: бумажные, металлические, деревянные; старые и новые. Мироточили все иконы. Разные образы пахли по-разному. Например, иконы блаженной Матроны пахли лилиями не зависимо от того, где стояли и из чего были сделаны. Под всеми иконами лежали аккуратные тряпочки-полотенца и вата, чтобы миро не капало на пол (вату эту Валентина раздавала всем, кто приходил).
Батюшка начал служить молебен, после которого Валентина подвела нас к пластиковой кювете, где в мире «плавала» Иверская икона Божией Матери. Она вылила все миро из кюветы в аптечные пузырьки и подарила их нам, а иконочку протерла, положила обратно и предложила присмотреться к ее поверхности. На полиграфическом изображении появились пузырики-фонтанчики и кювета снова начала наполняться благоухающим составом. Если бы мне кто-то рассказал, что кювета по объему большая, чем икона, может наполниться до краев, я бы не поверила. Но я видела это своими глазами и даже сфотографировала.
Валентина рассказывала, как обновляются старые иконы, как в комнате пахло сырой землей перед террактом 11 сентября, как приходил физик и говорил, что это конденсат в воздухе и смеялся над ней, но когда подержал Иверскую и миро потекло по его рукам — уверовал и крестился, как кричат бесноватые, как исцеляются болящие, и много-много еще историй, страшных близостью духовного мира. Бедная женщина. Я слушала все это и думала, что вот, не приведи Господь, случилось бы такое у меня — я же сошла бы с ума в считанные часы, если не от гордости, так от полной невозможности существовать рядом с постоянным чудом, а она вот держится, смиряется даже как-то.
Хотя вид у нее несколько блаженный. Но поскольку и ситуация, в которой она живет, не рядовая, то наверно ей простителен некоторый восторженный мистицизм… Говорит, что для нее великая тайна, почему именно в этой квартире все началось, и что она не знает, с какой целью Господь все это устроил. Но раз Ему так угодно, она готова принимать бесконечные толпы людей в своей квартире, которая теперь похожа вагон метро в час пик, раздавать всем пузырьки с миром, рассказывать снова и снова, как все началось, и как уверовал физик.
Где-то через час всех этих разговоров и размышлений, осязания и обоняния — мозг отключается в аварийном режиме. Блокируется та его часть, которая отвечает за распознование реальности и анализ происходящего. Начинаешь все воспринимать «как должное». Да, действительно, на вырезанной из календаря бумажной иконе проступила свежая кровь и пахнет она «естественно» кровью; да, а вот потекла капля мира и с моей иконы, привезенной из дома…
Обратно мы возвращались молча. Моя «скептически настроенная подруга» так и доехала до Москвы с открытым от удивления ртом — икона, которую она привезла с собой в Клин, замироточила у нее в руках. После этой поездки девушка стала регулярно ходить в храм, исповедоваться и причащаться. Миро на иконах, привезенных домой, застыло капельками и скоро засохло, но кружащий голову запах держался еще очень долго.
Если судить по плодам, как советует Священное Писание, то нас увиденное укрепило в вере и это плод положительный. Но желания поехать туда вновь нет, потому что страшно. Сверхъестесственность происходящего в Клину очевидна. Но вот от кого это все-таки происходит? От Бога или нет? Не ясно, а потому страшно. Разобраться в этом своим умом не представляется возможным. Страшно ошибиться, так как слишком масштабна будет эта ошибка.
Спустя семь лет бесконечный поток паломников и зевак в Клину-9 иссяк. Клинское «мироточение» оказалось почти забыто не только журналистами, но и церковными людьми. Почему? Выяснить это пытался наш корреспондент Дмитрий РЕБРОВ.
Хранительница икон
От Москвы более полутора часов на электричке, от станции автобусом в пригород — расположена квартира Валентины Жучковой, «хранительницы» клинского чуда, в военном гарнизоне на самой окраине города. Здесь, налево от проходных, в панельной пятиэтажке уже семь лет мироточат иконы. У входа в подъезд недавно выстроенная часовенка, безлюдно. «Вы на прием? Проходите», — Валентина сама открывает дверь. На вид ей не больше пятидесяти, невысокого роста, голова покрыта платком. — «Вот, это здесь!» — указывает она рукой на дверь комнаты. «Приезжают со всего СНГ, из Канады, из Бельгии, Вашингтона, Нью-Джерси», — объясняет Валентина охотно, но, узнав, что мы приехали не просто «в паломничество», а писать репортаж, становится неразговорчива. «Публикации мне не нужны, журналисты к моим словам постоянно прибавляют тысячи искажений. Мне не нужно рекламы. Я устала за семь лет принимать по пятьсот человек в день. Да и соседи обижаются, не устраивает их все это…». Но поскольку, сегодня кроме меня, других посетителей нет, Валентина Михайловна рассказывает, как семь лет назад у нее дома «заплакали» иконы.
«Не является ли это все это подлогом? Нет, не является», — объясняет нам через некоторое время уже в самом Клину протоиерей Алексей Тюков, клирик Скорбященского храма, участник специальной комиссии благочиния по изучению феномена мироточения. Кроме этой комиссии, в компетенцию которой входила богословская и пастырская экспертиза, с «клинским мироточением» работала и экспертная группа по описанию чудесных событий, происходящих в Русской Православной Церкви, при Синодальной богословской комиссии Московского Патриархата под председательством Павла Флоренского: «Научной экспертизой занималась синодальная группа, и они, как и мы, можем подтвердить, что истечение маслянистой жидкости действительно происходит. Говорить, что это подделка, у нас нет оснований».
Однако священнослужители, окормляющие приходы клинского благочиния, в разговоре о «чуде» аккуратно подбирают слова: «Мы называем это явление не мироточением, а истечением маслянистой жидкости, — отмечает отец Алексей, — ведь сам по себе факт «мироточения» еще не дает возможности говорить, что это явление от Бога». И такая осторожность не случайна. По Апокалипсису, нет такого чуда, которое не может подделать антихрист. Многое смущает священноначалие в «клинской истории».
«Здесь происходит множество чудес, обращения, исцеления, — продолжает рассказывать Валентина. — Как пример — моя собственная семья, ее жизнь ведь перевернулась коренным образом. То, о чем я и мечтать не могла, случилось: дочь, которая долго не могла родить ребенка, имеет сейчас четверых детей. Все мои дети были неверующие, а теперь пришли к вере, повенчались, и живут церковным браком».
«Если вы отправитесь к благочинному, он вам такого наговорит, я даже спорить со всем этим не хочу!», — вздыхает на вопрос об отношении местных священнослужителей к чуду «матушка Валентина», как ее на монашеский манер называют иногда паломники.
Семь лет назад между Валентиной Михайловной и пастырями Клинского благочиния возник конфликт. Началось все с того, что после нескольких вопросов священства «хранительница чуда» прогнала пришедшую к ней от благочиния комиссию. «Мы тогда пришли посмотреть, — хотелось все увидеть своими глазами, побеседовать, — рассказывает отец Алексий Тюков, — но вдруг увидели на полках «мироточащими», кроме икон, и весьма сомнительные изображения, такие как портрет Ивана Грозного, какие-то фотографии духовников Валентины. После нашего вопроса о неканоничности изображений Ивана Грозного Валентина Михайловна прервала разговор и попросила нас покинуть помещение. Мы пытались получить хоть какую-то информацию об исцелениях, которые, как она говорила, здесь происходят, но ничего конкретного узнать не смогли. Сама Валентина Михайловна объясняет отсутствие такой информации у нее тем, что ей это просто «не нужно», сперва «как-то записывала», а потом устала, «всего-то не перепишешь!»
С пастырского собрания, на которое ее пригласило местное священноначалие, Валентина ушла сама: «Она обрушилась тогда на нас с бурей критики: почему мы не признаем «ее» чудо, и почему мы не напечатали о нем в церковной газете, когда о других чудесах печатаем, — рассказывает благочинный Клинского округа протоиерей Борис Балашов. — Дело в том, что в поселке Нудоль Клинского района, в храме Преображения Господня тоже замироточила икона. Мы напечатали об этом небольшую заметку в церковном приложении к районной газете. Про Валентинины иконы мы писать не стали, потому что отнеслись к ним с осторожностью, выбрали выжидательную позицию. На собрание мы пригласили Валентину побеседовать, она же с порога стала возмущаться, упрекать нас, обвинять в «неверии».
Настоятель храма в честь преподобномученика Серафима Клинского, расположенного в гарнизоне, священник Игорь Ковалев, чьей прихожанкой до «мироточения» была Валентина, рассказывает, что первое время она приносила ему иконы показывать, однако в храме их «мироточение» каждый раз прекращалось. — «Поначалу в церковь отдавала, но да что их относить, если они там не мироточат?», — резонно замечает теперь Жучкова.
Священник Игорь Ковалев склонен расценивать характер «мироточений» в квартире Валентины как «абсолютно нецерковный». «Из всех людей, кто посетил Валентину в нашем микрорайоне, до этого в церковь вообще не заглядывая, после просмотра «мироточения» в храм пришел только один человек, — говорит он». Учитывая, что храм отца Игоря в военном городке единственный, а посетила квартиру Жучковой чуть ли не большая часть жителей гарнизона, «миссионерский улов» чуда действительно невелик. «Мы никогда никому не запрещали туда ходить, хотя и не благословляли, но сейчас ни один прихожанин в нашем храме не посещает квартиру Валентины, хоть поначалу к ней и стояли огромные очереди, — продолжает отец Игорь. — Сегодня ездить стали гораздо меньше, а многие из тех, кто приезжает, заходят по пути в наш храм, и, поговорив с прихожанами или со мною, обсудив это, часто и вовсе решают не идти в квартиру. И наоборот, те, кто уже возвращается из квартиры, — к нам в храм, как правило, не заходят».
По наблюдениям местного священства, вокруг Валентины и «мироточивых» икон очень быстро собралась экзальтированная публика. «В итоге все это выразилось в том, что Валентина Михайловна перестала участвовать в приходской жизни, перестала исповедоваться и причащаться в храмах нашего благочиния, предпочтя устраивать самостоятельные молебны у себя дома, перед иконами. Это, конечно, еще не раскол, но уже некая нездоровая самостийность, — считает благочинный округа протоиерей Борис Балашов. — К ней в «паломничество» стали приезжать какие-то священнослужители из других епархий, читать там акафисты, какие-то «старцы», к которым на «лечение» она стала водить знакомых женщин».
Валентина подтверждает, что не ходит в храм, где не верят в «ее» чудо. Ее нынешний духовник живет далеко, в Почаевской лавре, и, как она говорит, это он посоветовал ей не давать никаких интервью. Но пока мы прощаемся, уже в дверях, она, без каких-либо вопросов с моей стороны, вспоминает про «различные подходы в Церкви к одним и тем же вещам», а если конкретнее, то про наболевшее: «Я вот никаких паспортов с чипами, никаких карточек брать не собираюсь — заявляет она. — Я ведь и от пенсии отказалась, и ото всех льгот. Для меня так легче. Зачем я под номером буду ходить? Я под именем своим хочу! Сейчас про Диомида говорят, что мол, это раскольник, он мол такой-сякой… А он ведь здесь был, и был не один раз! И хотя бы один епископ был таким, как он, так бы мнение свое высказывал, это же мученик просто!»
«Вы думаете почему иконы плачут?» — спрашивает она в последний момент, и сама же отвечает на свой вопрос: «Может именно потому и плачут, что вокруг все «зачипированно», везде эти карточки… Просто Бог видит, как мы живем, вот и плачут они!» Возможно, сама того не заметив, Валентина Жучкова сказала «мы». Только вот кого она имела в виду под этим «мы»: себя ли, пастырей благочиния, еще кого-то или всех вместе, осталось загадкой.
Источник Нескучный сад