Автор: Протоиерей Евгений Мальков
Возвращение в Отчий Дом
Фото из архива автора
Конец XX века в России можно охарактеризовать двумя словами: свобода и хаос. Хаос в душах и стране, свобода в умах и отношениях. Поколение семидесятых-восьмидесятых, родившееся в одной стране, в девяностых оказалось в другой, где многое перевернулось с ног на голову. Ценности коммунизма рухнули, обнажив язвы человеческой греховности и страха. Люди, и в первую очередь подростки, стали ощущать всю ложь вокруг себя.
В 1989 или 1990 году меня привела в Скорбященский храм мама. Разговор с настоятелем проходил в зале приходского дома, в памяти осталось несколько ярких впечатлений. Учился я средне, в меру «чудил», как и все сверстники, и в меру мечтал о взрослой жизни. Своим материнским сердцем моя мама понимала: что-то нужно менять – так я и оказался перед отцом Борисом. Быстрый оценивающий взгляд, искренний интерес ко мне, короткие вопросы и ответы определили в итоге направление моей жизни. Не всё из того разговора я помню – воспринимал слова отца Бориса фрагментарно: что-то о нашем спасении, о Христе, о Церкви. Цельной картины восприятия беседы не сохранилось, но мне, подростку, и этого было достаточно. У меня тогда сложилось ощущение Церкви как дома – настоящего, где всегда тебя ждут. И это ощущение, можно сказать, перекроило мои еще детские ценности. Несколько слов, сказанных лично тебе, – и ты становишься другим. В какой-то мере рождение нового меня произошло именно тогда. Став моим духовником и крестным отцом, отец Борис требовал и просил одного: постоянно развиваться, читать, не бояться задавать вопросы, пусть и незрелые, и на первое место в своей жизни всегда ставить отношения со Христом.
Внутреннее предстояние перед Богом, свой духовный опыт и потенциал отец Борис передавал нам, учащимся детской воскресной школы. Возвращаясь мысленно в то время, понимаю: для нас было важно тогда внутреннее наполнение занятий, передача искры веры нам, подросткам. Церковь давала надежную защиту от суеты, пустых забот, от внутренних противоречий. Здесь был Христос. Батюшка считал, что главное в образовании – понять, что от нас ждет Тот, Кто нас создал. Я считаю, что отцу Борису становились близкими те люди, которые хотели стать глубже, старались понять Евангелие, сообразовывать жизнь с этими ценностями. В воскресной школе, на богослужении, при личных встречах с батюшкой возникало ощущение полного доверия Богу, уверенности, что Господь всё управит. В общении отец Борис не выносил лицемерия, двоедушия, ханжества. Особенно это касалось тех, кто в Церкви хотел найти «теплое местечко», доставалось и мирянам, и клирикам. Подчас его замечания задевали, но кто его любил, научился смиренно их воспринимать и пытаться исправиться. Он любил своих близких, отношения строились на искренности и прощении, в глубине души зарождалось чувство общности.
У многих, кто пришел в храм в 90-е годы, потом случались и падения, и отходы от церковной полноты, и разочарования в людях. Не обошло это стороной и меня. Я долго хранил записку от отца Бориса, где он просил к нему прийти, – в то время в моей душе был внутренний надлом, раздрай, некая опустошенность. И помню его слова – даже не утешения, а некого воззвания – назад в Отчий Дом. Как можно их было не услышать? Я вернулся. И впоследствии стал священником: мне захотелось быть с Тем, Кому служил отец Борис на земле и возле Кого, надеюсь, предстоит сейчас. Отец Борис переживал за каждого человека, за его духовную жизнь.
Однажды, будучи алтарником, я смотрел за порядком во время Причастия. В воскресный день, когда причащались из двух Чаш, я распределял прихожан. Из алтаря вышел отец Борис. Недалеко от солеи стоял мальчик лет десяти, внимательно наблюдая за тем, что происходит. Его неуверенный взгляд, напряженное положение тела, некая чужеродность в окружающем пространстве бросались в глаза, и мне сразу вспомнилось мое прошлое. Он здесь был чужим, не понимал происходящего, ему было интересно, но не более. Отец Борис, увидев его, подошел и произнес несколько слов, предложив исповедоваться и поговорить. Сейчас я понимаю, что для этого человечка, возможно, происходило главное событие в жизни: встреча через священника с Творцом. Нет, чуда не произошло – мальчик коротко, но жестко отказался. Отец Борис отошел… Было видно, что он переживает. А я всё смотрел в глаза ребенка, пытаясь что-то там увидеть, понимая, что, хотя Христос стучится в каждое сердце, впустить Его в свою жизнь или нет – решает каждый сам. Я вспоминаю этот случай с болью и надеждой, что этот мальчик всё-таки нашел путь к Богу.
Протоиерей Евгений Мальков,
благочинный церквей Клинского округа
