Автор-составитель: епископ Гурий (Егоров) (†1965)
Предлагаем вашему вниманию отрывок из книги «Патриарх Сергий и его духовное наследство» (издание Московской Патриархии, 1947 год).
Фото: patriarchia.ru
Пребывание в Церкви не в том состоит, что человек, вступая в Церковь, механически или юридически причисляется к лику спасаемых, а в том, что он в Церкви приобщается к той Христовой жизни, которою живет вся Церковь. Особенно жизненно проявляется церковное общение, когда люди вместе приступают к Св. Тайнам; тогда начинается духовное единство людей, они становятся, действительно, членами Тела Христова. Спасение человека в Церкви перестает быть лишь его личным делом, совершаемым его личными силами в одиночку и для него одного, а становится частью общего дела и совершается совместно всею Церковью.
Члены церковного тела соединены между собою не только тем, что все они веруют в одного и того же Иисуса Христа и что каждый из них через веру мистически соединен со Христом. Члены церковного тела имеют между собою общение жизни, составляют единый живой союз, непосредственно касаясь друг друга и каждый принося свой вклад в дело общего спасения. Живя в Церкви, православный постоянно сознает себя в живом общении со всеми ее членами – земными и небесными. И та, и другая половины Церкви живут одной жизнью, совместно совершают свое спасение.
Естественно, православный не может признать Вселенскую Церковь лишь отвлеченной «совокупностью верующих», к которой можно принадлежать лишь мысленно; православный не может согласиться и с тем, что земная половина Церкви, разбитая и разрозненная, фактически прекратила существование, потеряв свою организацию, превратившись в тень прошлого.
Веруя, что Христос обещал Своей Церкви дар неразрушимости, неодолимости вратами ада, мы, православные, усвояем этот дар не одной только Церкви небесной, которая, в сущности, и не доступна никаким нападениям врага; мы относим это обещание Христово прежде всего к Церкви в ее земном проявлении. Мы веруем, что единая, святая, соборная и апостольская Церковь Никео-Цареградского символа и в настоящее время существует на земле не только невидимо, «внутри различных частных церквей», но и видимо; что она и теперь имеет «единую церковную организацию», что, другими словами, в каждый данный момент Вселенская Церковь ограничивается известным числом наличных поместных церквей.
Далее, не может быть и речи о разделении Церкви (единое живое тело не может быть разделено, не переставая жить). Можно говорить лишь об отпадении некоторых зараженных членов от тела Церкви; для отпадших это означает духовную смерть. Так постепенно отпадали от Церкви различные еретические общества, – некоторые из них были велики и количеством членов и географическим распространением, например, несторианство и монофизитство. Однако и после отпадения этих могучих и внешне цветущих ветвей Церковь продолжала быть Вселенской, единой, кафолической, собирая вселенские соборы и вообще пользуясь всеми правами и полномочиями Вселенской Церкви.
То же самое произошло и при распадении христианства на две половины: восточную и западную. Церковь не разделилась и не исчезла, а осталась все той же Вселенской Церковью, только от нее отделилась, отпала ветвь.
Существо дела не меняется, если полагать, что причиной разделения на этот раз была не ересь: все же отпадение от церковного общения совершилось.
Какая же из половин христианства отпала от Церкви? Старокатолики согласятся, что в дальнейшем, после разделения западная сторона христианства подверглась омирщению в жизни и устройстве: жизнь ее была, в сущности, развитием мирского явления, папства. Иначе говоря, эта половина отошла в сторону от истины. На Востоке же в это время не было в поместных церквах уклонения от вселенской истины.
Вселенскую Церковь, следовательно, нужно искать на Востоке, именно в составе наличных поместных церквей. Православных или правоверующих церквей (поместных) может быть и несколько; но подлинная Христова, или Вселенская, Церковь всегда должна быть одна. Наша восточная Церковь, действительно, и сознает себя Вселенской Церковью и весьма ясно претендует на имя святой, соборной и апостольской.
Правда, в литературе, особенно в русской, а иногда и в гражданских постановлениях петербургского периода проскальзывала тенденция представить православие только одним из трех вероисповеданий, наряду с римско-католичеством и протестантством; но сама Церковь этой тенденции не разделяет, ясно ограничивая все инославие, как не Церковь, от себя, как Церкви. Это ясно выражено в наших катехизисах, в наших богослужебных книгах, например в чине православия, в чине присоединения инославных.
Сознавая себя Вселенской Церковью, наша восточная Церковь считает и латинство находящимся вне церковной ограды: оно отпало от Церкви со времени так называемого разделения Церквей.
Римская Церковь приписывает себе свойства Церкви Вселенской прямо догматически, рассматривая весь мир как свою расширенную епархию; для нее нет Церкви, если нет Рима. Восточная же Церковь утверждает только исторический факт сохранения Вселенской Церкви на Востоке. Она не придает этому факту никакой догматической неизменности: сегодня восточная Церковь пока держится в недрах Вселенской Церкви, но завтра она может отпасть, а Вселенская Церковь все-таки останется на земле, быть может, где-нибудь в Америке или Японии…
Поместная церковь, раз она отпала от союза со Вселенской Церковью (вследствие ереси или просто раскола – все равно), по православному представлению, может вернуться в этот союз, только фактически обратившись и присоединившись к Вселенской Церкви, как к церковной организации.
Из книги «Патриарх Сергий и его духовное наследство», издание Московской Патриархии, 1947. С. 125-127
Другие главы из книги:
Читайте также:
«Строить будут после меня». К 75-летию со дня кончины Патриарха Сергия (Страгородского)
