Автор: протоиерей Борис Балашов
«Возлюби Господа Бога твоего… и ближнего своего, как самого себя» (Мк. 12, 30–31) – вот главная заповедь, которую дал людям Господь. Кто наш ближний? Всякий человек, нуждающийся в помощи и поддержке, в мудром совете.
Добрый самарянин. Хосе Тапиро Баро (источник: www.artchive.ru)
У верующих в существование Бога людей, не являющихся христианами, через осмысление сотворенного Создателем мира, из опыта своей земной жизни, из того, что находится в тайниках человеческой души, из того, что они считают Откровением Творца, создается понимание Бога как мудрого, справедливого и способного на дела милосердия.
Если рассуждать так, то, чтобы после смерти человеческой душе было хорошо, считается, что надо выполнять в земной жизни те или иные заповеди. Исполняя их, человек как бы зарабатывает себе свое будущее благополучие в ином мире. Однако христианская вера, основанная на Евангелии Иисуса Христа, говорит совсем о другом. Более того, Иисус Христос даже отрицает то, что Бог справедлив! Новозаветное Священное Писание ясно возвещает истину, отвергаемую другими религиями: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 8). Если мы принимаем истины Слова Божия, у нас возникают вопросы: что нужно делать и какими нужно стать, чтобы мы смогли быть вместе с Богом, Который есть любовь? Иисус Христос объясняет, что в жизнь вечную можно войти только при соблюдении двуединой заповеди о любви к Богу и к людям – ближним. Однако самый серьезный вопрос заключается в том, кого считать ближним, то есть к кому должна относиться и на кого должна быть направлена наша любовь. И мусульмане, и иудеи, и большинство неверующих единодушно считают близкими членов своих семей, родственников, друзей, в некоторых случаях – единоплеменников и единоверцев. Христос нисколько этого не отрицает, но утверждает, что для вхождения в Божие Царство и обретения светлой вечной жизни этого недостаточно. Он объясняет это Своим современникам-иудеям притчей о милосердном самарянине (см. Лк. 10, 25–37).
Шел один еврей по дороге из Иерусалима в Иерихон. И случилась беда: на него напали разбойники. Они его ограбили, жестоко избили и оставили с кровоточащими ранами умирать на пыльной дороге. Мимо шли люди, которые формально считались близкими этому страдальцу, – священник и левит. Они возвращались домой из Иерусалима, где несли свое служение истинному Богу, совершали установленные законом обряды. Увидев на дороге умирающего страдальца – единоверца и единоплеменника, они перешли на другую сторону дороги, чтобы не расстраиваться из-за чужой беды, и спокойно продолжили свой путь домой с чувством выполненного долга: своё священное служение в храме исполнено. А оказались ли эти служители ветхозаветного храма ближними своему соотечественнику, проявили ли они к нему любовь, которую им Бог заповедал? Нет! Как же они это обосновали? Просто: он же не родственник им и не друг, значит, и не ближний, поэтому о его судьбе можно не волноваться.
По той же дороге после этих правоверных иудеев идет другой человек. Его даже в Иерусалимский храм никто не пустит: он самарянин, с людьми его национальности евреи традиционно не общались, враждовали; он еретик в понимании иудеев. И вот именно такой потенциальный «враг» увидел своего «недруга» в тяжкой беде. Самарянин не имел правильной веры, однако у него не был утрачен другой дар от Бога: живая совесть. Поэтому он не проходит мимо несчастного, не отворачивается, а наоборот – подходит, смотрит и оценивает, чем реально может помочь тому, кто вчера мог бы плюнуть в его сторону, если бы они встретились на дороге. При виде чужой беды для человека, не растерявшего совесть, никакая вражда значения не имеет.
Самарянин оказывает первую помощь пострадавшему: омывает раны сухим вином – питьевым дорожным запасом, то есть дезинфицирует; смазывает их для лучшего заживления оливковым маслом, которое брали с собою в дорогу для еды; находит, чем перевязать раны, отдает ему какую-то свою одежду, сажает обессилевшего иудея на своего осла, а сам идет пешком. Приходит в гостиницу при дороге, в которой часто останавливался, устраивает там больного, а перед отъездом дает хозяину гостиницы деньги – три динария (заработок рабочего за три полных трудовых дня) – и просит позаботиться о несчастном. При всем этом еще и обещает хозяину гостиницы покрыть те убытки, которые тот понесет в своих заботах о больном.
Так кто же в этой притче реально оказывается ближним человеку, попавшему в беду? Самарянин, оказавший милость (см. Лк. 10, 36), – традиционный «враг» людей, среди которых жил Иисус Христос. Спаситель, обращаясь не только к Своим современникам, но и ко всем нам, говорит: «Иди, и ты поступай так же» (Лк. 10, 37).
Любовь к людям проявляется во внимании к ним, в видении их проблем, бед и несчастий и, конечно же, в посильной помощи. Ближний для христианина, помимо родственников и друзей, – тот, кого Господь ставит на нашем жизненном пути и кто нуждается в нашем сочувствии и поддержке. Что мы можем сделать? Помолиться об этих людях, оценить, в чем они сейчас нуждаются, подумать, что мы можем реально сделать для их поддержки. Кому-то нужны добрые слова сочувствия и ненавязчивые советы, кому-то – пища или одежда, или помощь в оформлении документов, или лечение и т.д.
Милосердный самарянин всего лишь оказывает посильную помощь попавшему в беду человеку, но этим спасает ему жизнь и помогает его выздоровлению.
Я помню, в советское время пожилые прихожанки договаривались между собою и приходили копать огород, мыть пол и окна, колоть дрова, покупать продукты тому, кто сам этого не мог сделать. Это была, безусловно, приходская благотворительность, хотя она и была тогда запрещена законом. Сейчас все разрешено, да только очень уж мало желающих помочь другим, что, видимо, свидетельствует либо о слабости нашей веры, либо об оскудении нашей христианской любви. Зачем же Христос в притче о милосердном самарянине старается направить наши силы – как духовные, так и телесные – на совершение дел любви тем, кто в них нуждается? Это для тех людей нужно? Да! Однако более всего это нужно нам. Почему? В Царстве Небесном – мире Божественной любви – сможет жить только тот, кто этой любви научился в той школе, которой является наша земная жизнь.
Святой апостол Иоанн Богослов объясняет, что научиться любить Бога можно только через любовь к Его образам или портретам, пусть даже очень изуродованным и загрязненным, – людям (см. 1 Ин. 4, 16–21). Вся церковная жизнь, включая таинства, изучение Слова Божия, молитву, покаяние, совершение дел милосердия, направлена на одно: очищение и преображение человеческой души. В итоге человек должен стать таким, чтобы про него, как про Бога, можно было бы сказать: «Человек есть любовь».
